Интерьер с обложки: квартира по проекту Анны Эрман, 250 м²

Дизайнер Анна Эрман

Началась эта история пару лет назад: хозяева двух­сотпятидесятиметровой квартиры искали дизайнера в инстаграме и увидели работы Анны Эрман. После первой встречи стало понятно, что проекту быть, и Анна принялась разра­батывать планировку.

Гостиная. Стол, Cattelan Italia; на нем подсвечники, Mis en Demeure; стулья, Ceccotti, обитые тканью, Hermès; по бокам винтажные стулья; слева белый торшер, FontanaArte; торшер справа и люстра над столом винтажные, куплены на блошином рынке в Париже; антикварное зеркало XIX века, куплено в Париже; картина Александра Ситникова “Романтический этюд”, из галереи “­КультПроект”; ковер из шерсти ламы, Loro Piana.

“Как и в большинстве новостроек, в работу мне досталась бетонная коробка, но с одной отличительной особенностью — в этом доме предусмотрено много стояков на все случаи жизни. И на территорию предполагаемых гостиной и кухни попало целых три стояка, которые я не хотела закрывать ­гипсокартонными коробами и решила спрятать внутри колонн, — рассказывает Анна. — Так что эта эффектная деталь нашей гостиной одно­временно и чей-то канализационный портал”. Примерно половину квартиры дизайнер отвела под гостиную, столовую и ­кухню, из которых открывается вид на старую Москву, а спальни, ­ван­ные и гардеробные расположены в части с видом на внутренний двор.

Фрагмент гостиной.

Фрагмент кухни-гостиной. Стол Reef Table, Cattelan Italia; стулья, Ceccotti MA BELLE, в ткани Hermes; два стула винтажные; люстра винтажная, куплена в Париже; кухня, Cesar; барные стулья Skoop, Bonaldo.

До знакомства с Эрман хозяйка любила классические интерьеры с фи­ленчатыми стеновыми панелями и пышными диванами, но встреча с Анной пе­ревер­нула ее взгляды на мир дизайна. “Я никогда не ­придумываю конструктивный декор просто так и вообще предпочитаю не замуровывать бюд­жет в стены — лучше вкладывать средства в то, что ты можешь увезти с ­собой, — рассказывает дизайнер. — Но в данном случае нам потребовалось сделать на заказ высоченные колонны из гипса, и я подумала, что именно в классической форме они будут хороши в этом интерьере и точно понравятся хозяйке дома”.

Фрагмент гостиной. Тахта, B&B Italia; ковер, Loro Piana; картина Александра ­Наледина “Трясет и ­ломает, Куски ­выедает, И ­жалит и ­жалит. ­Осталось чуть‑чуть” из га­лереи Art Brut Moscow; работа скульп­тора ­Офера ­Рубина из галереи SAGA в Тель‑Авиве.

Фрагмент гостиной. Кресло Tornaux, Feelgood Designs; торшеры, Estiluz и Mis en Demeure; антиквар­ный журнальный столик; африканская маска, Andrew Martin.

А вот с покупкой мебели дело обстояло куда веселее. Часть предметов Анна искала дистанционно: “Выбирать что-либо онлайн я могу, только сидя в пижаме в своем любимом кресле”. А на поиск винтажных и антикварных сокровищ она утащила заказчицу в Париж. “Я много лет езжу туда гулять по барахолкам и антикварным магазинчикам и очень хорошо знаю рынок Сент-Уан — собственно, там мы и купили примерно половину декора и мебели, которые есть в этой квартире, — вспоминает Анна. — У нас было всего два дня — и чтобы все выбрать, и чтобы оформить доставку в Москву, — поэтому мы решили сэкономить время на завтраках и обедах. И тут на пути из одного магазина в другой мы увидели, что в кафе подают уже готовые вареные яйца, и решили все же перекусить. До сих пор мы вспоминаем, что за все поездки в Париж не было такого красивого и очень быстрого ланча: шампанское, яйца, клубника и круассаны, каких-то пятнадцать минут — и мы дальше бежим покупать зеркала и торшеры”.

Фрагмент гостиной. Кресло-волчок Spun по дизайну Томаса ­Хизервика, Magis, предназначалось для спальни дочери, но, оказавшись в гостиной, так ее и не покидает; столик за креслом и ­торшер на нем куплены в антиквар­ных лавках в Париже; винтажный журнальный столик; на диване авторская ­подушка Анны Эрман.

Фрагмент холла. Консоль, Andrew Martin; на ней настольная лампа, Rock The Kasbah; работа фотографа Владимира Клавихо-Телепнева; антикварные люстры куплены на рынке в Париже.

В интерьерах, оформленных Анной Эрман, всегда очень много искусства — это и скульптуры, и инсталляции, и поделки, и картины, но особенно она ценит, когда эти вещи сделаны своими руками. Дочка заказчиков, девятилетняя Лера, очень хотела стену кораллового цвета в своей комнате и сама нарисовала картину в клеточку, которая сейчас висит над ее кроватью. Вторая работа получилась в результате совместного творчества — Анна распечатала постер с изображением женщины, а Лера нарисовала на нем усы и бороду.

Хозяйская спальня. Кровать, B&B Italia; зеркало индийское; столик и лампа антикварные; люстра, BAGA.

Фрагмент спальни. Слева табурет, Asiatides; ан­тикварные стол и лампа куплены в Париже; картины из коллекции хозяев квартиры.

В гостиной же висит серьезное коллекционное искусство — работа Александра Ситникова “Романтический этюд”, которую Анна в шутку называет “яичницей” из-за обилия желтого цвета на полотне. Узнав об этом, хозяйка дома обрадовалась: “Какая прекрасная, теплая ассоциация, к тому же я очень люблю яичницу!”

Хозяйская ванная. Столешница с двумя раковинами и тумба под раковины, Keuco; зеркало, Mis en Demeure; ­винтажное кресло куплено в ­Париже.

Хозяйская ванная комната. Столешница с двумя раковинами и тумба под раковины, Keuco; зеркало, Mis en Demeure.

Комната сына. Кресло, Andrew Martin; светильник, Vitra.

Холл. Люстры приобретены на антикварном рынке в Париже. Картины из коллекции заказчика.

Библиотека. Кресло, B&B Italia; стеллажи сделаны на заказ на фабрике Porro; торшер, столик, стул и настольная лампа куплены в антикварных магазинах в Париже. Гипсовые головы Анна купила в художественном магазине и сама покрасила в темно-серый цвет.

Прихожая. Зеркало, Mis en Demeure; торшер, люстра и табурет куплены в антикварных магазинах в Париже. Как повторить:

+3+2